Криптовалюта у банкрота
Как американский банкрот подвел первого советского миллионера Артема Тарасова
Личное банкротство распространено в США (см. таблицу) и Великобритании. Там его давно используют недобросовестные заемщики. Вот, например, какую историю из 1990-х рассказывал первый легальный советский миллионер Артем Тарасов.
Суд признал «партнера» аферистом, присудил ему вернуть все вложения с процентами и покрыть судебные издержки Тарасова в 1,5 млн фунтов стерлингов. Казалось, справедливость восторжествовала. «Но никто не предупредил меня об одной особенности правовой системы Англии, — рассказывал Тарасов. — Оказывается, там любой человек может объявить себя банкротом и тогда к нему нельзя предъявить никаких претензий». Это и сделал Насиф: на следующий день после судебного вердикта он признался в присвоении денег, но заявил, что все уже истратил, и объявил себя банкротом. Единственным имуществом, которое удалось обнаружить судебным исполнителям у Насифа, оказались часы Rolex. Все остальное было оформлено на родственников.
«На Западе, как и в России, у должников есть возможность спрятать свое имущество от судов, но это совсем не просто», — говорит партнер и руководитель банковской и финансовой практики Goltsblat BLP Саймон Аллан. В случаях когда поведение должника до или во время процедуры банкротства выглядит нестандартным, может быть вынесено так называемое постановление об ограничениях (bankruptcy restrictions order). Оно на срок от 2 до 15 лет ограничивает человека в получении кредитов или в возможности занимать должность директора компании.
В целом процедура личного банкротства в Англии и Уэльсе выглядит так, рассказывает Аллан: решение о признании человека банкротом выносят суды — как по требованию кредитора, так и по требованию должника. Когда физическое лицо объявляется банкротом, его активы переходят под контроль конкурсного управляющего. Для реализации таких активов и передачи полученных средств кредиторам назначается доверительный управляющий. Через 12 месяцев после постановления о банкротстве по ряду оснований — прежде всего если не найдено имущество, способное удовлетворить требования кредиторов, — процедура может быть прекращена, а долги списаны. В среднем расходы на процедуру банкротства составляют порядка 700 фунтов, что может оказаться не по силам малоимущим.
Существуют и альтернативы личному банкротству: процедура добровольного урегулирования личных долгов (Individual Voluntary Arrangement) и постановление об освобождении от задолженности (Debt Relief Order). Постановление об освобождении от задолженности применяется, в случае если долги несостоятельного должника не превышают 15 000 фунтов стерлингов, при этом стоимость его имущества не превышает 300 фунтов, а доход — 50 фунтов в месяц. О добровольном урегулировании личных долгов может договориться человек, у которого есть убедительный план восстановления платежеспособности, заключает Аллан.
Криптовалюта у банкрота
Банкротство должника означает неспособность обслуживать свои долги. Банкротом может быть как компания, так и физическое лицо.
Банкротство состоит из нескольких этапов, в случае признания гражданина банкротом, принимается решение о реализации имущества должника, то есть формируется так называемая конкурсная масса.
Составляет ли криптовалюта конкурсную массу должника?
Имущество, которое должно будет формировать конкурсную массу должника, определяет финансовый управляющий.
Как правило, в нее включается все имущество, которое принадлежит должнику, за исключением имущества, обладающего иммунитетом от взыскания (ст.131 Федерального Закона от 26.10.2002 г. №127-ФЗ).
Так, из конкурсной массы исключаются деньги, составляющие прожиточный минимум самого банкрота, а также лиц, находящихся на его иждивении. Также не может быть обращено взыскание на выплаты, получаемые должником на третьих лиц. Например, алименты на детей, страховая пенсия по потере кормильца, назначенная ребенку (п.3 ст.213.25 Закона №127-ФЗ, постановление КС РФ от 14.07.2021 г. №36-П).
Помимо денег на банковских вкладах, у должника могут быть сбережения в виде криптовалюты, хранящиеся в цифровых кошельках или на бирже.
Отметим, что и ранее, до легализации криптовалюты, она также включалась в имущество должника. Например, решением арбитражного суда должник признан несостоятельным (банкротом), введена процедура наблюдения. В качестве активов должника рассматривалась криптовалюта, приобретенная с 2016 года (Решение АС Свердловской области от 03.12.2020 г. №А60-48563/2020, постановление 9 ААС от 15.05.2018 г. №09АП-16416/2018).
Судебные приставы при отказе от оплаты долгов, также обращали взыскание на все доходы и имущество должника, в т.ч. и криптовалюту (п.16 Обзора, утв. Президиумом ВС РФ от 20.12.2016 г.).
Но не все судьи признавали статус криптовалюты как «иного имущества» (ст.128 ГК РФ).
Ведь основным свойством криптовалюты, которое отличает ее от «обычных» денег, является ее происхождение. «Обычные» платежные средства нужно сначала зачислить на электронный кошелек, в то время как криптовалюта изначально возникает в электронном виде.
Рассматривая спор по возврату криптовалюты на цифровые кошельки, судьи отметили, что проведение как гражданами, так и компаниями операций с криптовалютой «не защищены Законами России». Суд пришел к выводу, что раз действующим Законодательством не дано определение криптовалюты, а также отсутствуют специальные требования к ее выпуску, к порядку обращения, а значит и правовой статус криптовалюты не определен. Поэтому при совершении операций с криптовалютами нельзя применить по аналогии к ним сходные отношения (Определение ВС РФ от 14.09.2020 г. №305-ЭС20-12165 по делу №А40-164942/2019).
С 1 января 2021 года действует Закон от 31.07.2020 г. №259-ФЗ «О цифровых финансовых активах, цифровой валюте», в котором дано определение цифровой валюте. Криптовалюта является разновидностью цифровой валюты и отнесена к имуществу.
Отметим, что Закон о банкротстве также допускает включение в состав конкурсной массы криптовалюты, поскольку она отнесена к имуществу (ст.2 Закона №127-ФЗ).
Статус цифровой валюты, в том числе и криптовалюты, как имущества, закреплен в Законе от 02.10.2007 г. №229-ФЗ «Об исполнительном производстве» (п.4 ст.68 Закона).
С какими сложностями можно столкнуться при реализации криптовалюты должника?
Даже с приданием правовой определенности криптовалюты, при формировании конкурсной массы финансовый управляющий может столкнуться с некоторыми проблемами.
Не всегда должник может признаться в том, что у него имеется в цифровом кошельке криптовалюта.
В настоящее время рынок цифровой валюты непрозрачен даже для контролирующих органов. Налоговики не владеют информацией об открытых российскими компаниями и физическими лицами криптовалютных кошельках и осуществляемых операциях по ним.
Ситуация может измениться, если будет принят Закон, который обяжет предоставлять налоговикам сообщения о праве на цифровую валюту, обороте валюты и остатке, а также отчет по операциям с валютой, если оборот по поступлению или списанию валюты на календарный год превышает 600 тысяч рублей.
Пока такой Закон не принят, финансовым управляющим нужно затратить определенные усилия для включения в конкурсную массу криптовалюты.
В этой ситуации все зависит от «подкованности» финансового управляющего в части цифровых технологий.
В этом смысле показательным является дело, в котором финансовый управляющий требовал передачи от должника ключа-доступа к цифровому кошельку, где хранились биткоины. По сути – это своего рода пароль к кошельку.
А дело заключалось в следующем. Должник реализовал свою долю в имуществе, а полученные деньги в размере 16 млн рублей не вошли в конкурсную массу. Должник не сообщил эту информацию финансовому управляющему. И только на письменный запрос управляющего о предоставлении информации, должник сообщил, что приобрел биткоины и о наличии у него биткоин-кошелька. Но при этом должник по доброй воле так и не предоставил управляющему пароль от биткоин-кошелька. Это вынудило финансового управляющего обратиться в суд, который удовлетворил его требования (Постановление АС Московского округа от 15.08.2019 г. №А40-12639/2016).
Банкротом теперь может стать каждый
Спровоцированный кризисом рост неплатежей по кредитам расшевелил чиновников. В Минэкономразвития (МЭР) подготовили очередную версию законопроекта о банкротстве физических лиц. Если предложения министерства будут одобрены, неплатежеспособные граждане смогут реабилитироваться перед кредиторами, отдав за долги любое стоящее имущество: машину, дачу, квартиру.
Само слово «банкротство» россиян пугает. Хорошо, придумаем новый термин, решили в Минэкономразвития и написали закон о «реабилитации», «свежем старте» и «восстановительных процедурах». Новый законопроект предлагает считать должника «чистым» перед кредитором сразу же с момента запуска процедуры банкротства, точнее — реабилитации. Механизм включает в себя списание части долга с условием, что другую часть заемщик погасит своим имуществом (автомобилем, дачей, земельным участком, любой другой недвижимостью) и прочими доходами.
Здесь есть важный нюанс — единственное жилье должника конфискации подлежать не будет. На все процедуры отводится три месяца с момента возбуждения дела о банкротстве. После этого заемщик-банкрот может считаться полностью реабилитированным и освобождается от всех обязательств перед банком. Есть и другая схема — реструктуризация долга на пять лет. Реструктурировать можно будет любые долги, в том числе и по налогам, за исключением текущих платежей вроде алиментов. При этом кредиторы не будут продолжать «кошмарить» должника, начисляя ему пени и штрафы.
Поводом для обращения в арбитражный суд, по идее чиновников МЭРа, может стать полугодовая задолженность. Ее минимальная планка — 50 тыс. рублей. Инициатором банкротства может стать не только кредитор, но и сам должник.
Напомним, это уже не первая попытка решить проблему должников. Прошлой осенью особо агрессивно настроенные парламентарии требовали вместо составления плана реструктуризации долгов и всевозможных отсрочек ввести уголовную ответственность для горе-заемщиков, снизив с 250 тыс. до 10 тыс. рублей уровень задолженности, при котором против уклоняющегося от уплаты кредита должника может быть возбуждено уголовное дело.
Депутатская «жажда крови» аукнулась в декабре прошлого года. Первой волной кризиса из уютных кабинетов смыло немало «белых воротничков» — того самого «среднего класса», который быстро усвоил западную привычку жить в долг. Потерявшие работу или лишившиеся части доходов «середняки», не защищенные ничем, ударились в панику. А правительству пришлось решать проблему неуплаты кредитов через Агентство по ипотечному жилищному кредитованию («Известия» не раз писали об этой программе), что стоило немалых денег.
Теперь из одной крайности чиновники ударились в другую, видимо, решив совсем не бить лежачего и даже не журить.
— Задача этого закона не обанкротить человека, а, скорее, очистить от обязательств перед банком. Поэтому мы и вводим понятие «fresh start» (буквально — «свежий старт»), — прокомментировали «Известиям» свою инициативу в МЭРе. — Конечно, такая «реабилитация» будет влиять на кредитную историю. Но это отнюдь не значит, что человек больше не сможет взять кредит.
А вот это, как минимум, странно. В тех же Штатах или Евросоюзе законы о банкротстве очень жесткие. Банкрот — это несмываемое клеймо. Речи о новых займах для такого человека (по крайней мере на довольно продолжительный срок) и быть не может. А в России, похоже, личный дефолт практически не предусматривает никакого наказания, за исключением запрета быть предпринимателем и занимать руководящие должности какое-то время. Так что российские банкиры совершенно справедливо опасаются, что после утверждения закона фактически любой человек сможет взять кредит и объявить себя банкротом. За время процедуры реабилитации должник может переоформить имущество на родственников, и тогда любые попытки банка взыскать долг будут обречены.
— Действительно, опасения, что мы сами можем простимулировать невозврат кредитов, есть, — признался член комитета Госдумы по финансовому рынку Анатолий Аксаков. — Но, как показала практика реструктуризации ипотечных кредитов, условия «реабилитации» могут показаться людям жестче условий кредита, и они будут искать способы расплачиваться обычным порядком.
— У нас почему-то считается, что банкиры вообще против такого закона. Это не так, такой закон нам нужен, — рассказал «Известиям» президент Ассоциации российских банков Гарегин Тосунян. — Для банков самый страшный риск в том, что государство может допустить псевдосоциальные перекосы. Мол, кризис, люди потеряли работу, часть доходов, надо все списать и простить. Но банк — это не благотворительная организация. Мы опасаемся, что в силу низкой финансовой культуры и изначально негативного отношения к «банкирам-кровососам» люди решат вообще ничего не платить до принятия закона.
ntttu0412u044b u043du0435 u0430u0432u0442u043eu0440u0438u0437u043eu0432u0430u043du044b u043du0430 u0441u0430u0439u0442u0435.ntt ntt