Для кого переписывают закон о банкротстве

У правительства есть идея фикс — оздоравливать все банкротные предприятия. Но коллеги не дадут соврать: больше всего препятствий при оздоровлении предприятия как раз от государственных органов. Кто-то из чиновников тормозит процесс из-за бюрократии, кто-то — из-за боязни брать на себя ответственность, кто-то — из-за приказа сверху, кто-то — из-за креативной прыти и KPI, кто-то — из коррупционных интересов, а зачастую для передела рынка.

Для кого закон не писан?

Тема эффективности процедур, применяемых в делах о банкротстве, не сходит со страниц юридических изданий и является центральной на всех специализированных конференциях. Особенно часто этот вопрос возникает применительно к размеру удовлетворения требований кредиторов, объему затрат на процедуры, срокам их проведения и деятельности арбитражных управляющих. Однако, крайне редко перечисленные аспекты обсуждаются применительно к банкротству кредитных организаций и оценке эффективности АСВ как конкурсного управляющего. Более того, ссылаясь на более высокий процент удовлетворения требований кредиторов банков, деятельность АСВ иногда преподносится как более эффективная, по сравнению с обычными управляющими.

Обязанности АСВ как конкурсного управляющего кредитной организации предусмотрены ст. 189.78 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)». С учетом предусмотренного данной нормой перечня, кредиторы и собственники банков, вправе ожидать от Агентства активных действий, направленных на обеспечение сохранности имущества кредитной организации и предъявление требований к должникам банка, а также соблюдения общих требований действовать добросовестно и разумно с учетом прав и законных интересов кредиторов, кредитной организации, общества и государства. Аналогичные обязанности предусмотрены ст. 189.31 Закона о банкротстве и для временной администрации в случаях приостановления полномочий органов управления кредитной организации.

Однако, обстоятельства, с которыми довелось столкнуться в деле о банкротстве Банка «Уссури», и изучение аналогичных кейсов показывает существование системных проблем в деятельности и ЦБ РФ как регулятора, чьи сотрудники непосредственно входят в состав временной администрации, так и АСВ как структуры, зависимой от Банка России. Более того, при провозглашенной Правительством РФ 24.07.2014 в дорожной карте совершенствования законодательства о банкротстве цели изменения соотношения реабилитационных и ликвидационных процедур в пользу последних, в банковской сфере ситуация развивается в прямо противоположном направлении.

• законодательством не предусмотрена обязанность регулятора рассматривать предложения менеджеров и собственников кредитной организации по ее финансовому оздоровлению;
• абсолютно непрозрачны правила реагирования регулятора на выявленные в деятельности банков нарушения, что приводит то к слишком запоздалому, то к «скоропостижному» отзыву лицензий;
• переоценка недвижимого имущества кредитной организации проводится в отсутствие соответствующего положения регулятора, при том, что переоценка иных категорий активов регламентирована ведомственными актами; одновременно, переоценка производится без соблюдения правил ФЗ «Об оценке и оценочной деятельности»;
• переоценка обеспечения ссудной задолженности осуществляется временной администрацией и АСВ по принципу «чем ниже коэффициент», тем меньше претензий от Банка России и ниже риск персональных взысканий.

В ранее опубликованной информации по делу о банкротстве названного банка (см. https://pravo.ru/opinion/205960/?desc_chrono_1_1) уже приводились факты неадекватной переоценки временной администрации недвижимого имущества, повлекшей снижение ее стоимости почти в три раза, а также необоснованного многократного доначисления резервов.

Это послужило причиной обращения представителя акционеров Банка «Уссури» при проверке обоснованности заявления ЦБ РФ о банкротстве банка с ходатайствами (1) об установлении рыночной стоимости необоснованно переоцененного недвижимого имущества кредитной организации, и (2) об определении справедливой стоимости и ликвидности недвижимого имущества, представленного заемщиками Банка в качестве обеспечения исполнения обязательств по кредитным договорам и учитываемого Банком в целях формирования резервов. По результатам данных экспертиз дисбаланс активов мог быть сокращен более, чем на 850 млн. руб., при якобы существующей по мнению временной администрации недостаточности активов в размере около 995 млн. руб.

К сожалению, как и в ряде других дел о банкротстве, суд оказался не готов подвергнуть сомнению заключение временной администрации и доводы Банка России, и вопреки аксиоме о том, что ни одно доказательство не имеет заранее установленной силы, отказал в назначении экспертиз и признал Банк «Уссури» банкротом. Суд не смутило, что стоимость залогового имущества и имеющегося иного обеспечения требований заемщиков перед Банком составляет более 14 миллиардов, что примерно в 3 раза превышает размер всей кредиторской задолженности Банка.

В настоящее время представитель акционеров обжалует решение о введении конкурсного производства в апелляционном порядке, ссылаясь, в том числе, на необоснованность отказа в проведении экспертиз и необходимость их назначения на стадии апелляционного производства. Хочется надеяться, что апелляционный суд сможет преодолеть стереотип «непогрешимости» действий Банка России в лице его сотрудников, входящих в состав временной администрации, поскольку осуществить цель акционеров «Уссури» — рассчитаться со всеми кредиторами – можно будет только вопреки «деятельности» АСВ. Ведь то, за что любой обычный арбитражный управляющий был бы дисквалифицирован, нередко встречается в деятельности этой государственной корпорации.

В первую очередь, это касается бездействия АСВ, которое в конкретном комментируемом деле за период с даты введения в отношении Банка «Уссури» конкурсного производства (около 2-х месяцев), судя по данным КАД-Арбитр, не подало ни одного иска в арбитражные суды о взыскании просроченной задолженности и не проводит какой-либо иной работы, направленной на пополнение конкурсной массы. Аналогичная ситуация имела место и в течение около 5 месяцев деятельности временной администрации. Не трудно предположить, к каким губительным для банка и его кредиторов последствиям приводит подобный подход к осуществлению полномочий органов управления кредитной организации.

При этом, оперативно, как и в случаях с иными ликвидируемыми банками, разработана смета на проведение мероприятий конкурсного производства, предусматривающая на двухмесячный период административно-хозяйственные расходы более 30 млн. руб. То есть, за 10 месяцев расходов такими темпами только эта категория затрат увеличит дефицит активов на 30%! А конкурсное производство кредитной организации, как известно, длится не один год, и это далеко не единственный вид расходов.

Так стоило ли спешить с отзывом лицензии и последующим банкротством, или надо было дать акционерам шанс реализовать любой из четырех разработанных ими планов финансового оздоровления? И можно ли согласиться с аргументацией суда первой инстанции, отказавшего в назначении судебных экспертиз со ссылкой на то, что их “проведение … является нецелесообразным, приведёт к затягиванию процедуры банкротства и увеличению расходов по делу о банкротстве”.

Не слишком ли дорого обойдется кредиторам процедура конкурсного производства, которой, при много меньших затратах на проведение экспертиз, с высокой степенью вероятности можно было бы избежать?

И еще: до сих пор мучает любопытство: кто, кроме крупных игроков, представленных в дальневосточном регионе, выиграл от ликвидации единственного хабаровского банка, очевидно имевшего все шансы на положительные результаты оздоровительных процедур?

Для кого переписывают закон о банкротстве?

В США есть закон о лоббизме. Благодаря ему, известно, кто, какой закон и для кого продвигает. У нас законодатели типа заботятся о народе. Но периодически просачиваются слухи: кто кому сколько и для чего занёс. В результате предлагаемые законопроекты обычно служат узкой группе лиц, корёжа экономическую систему взаимоотношений.

Так повелось, что законодатели никогда не отвечают за результаты своего «труда». Если потребителю оказана некачественная услуга или продан гнилой товар, то гражданин вправе потребовать компенсации. Вы когда-нибудь слышали, что из-за принятых или не принятых законов, из-за которых хуже стали функционировать отдельные отрасли экономики, каких-то депутатов, членов Правительства лишили полномочий и они из своего кармана возместили убытки гражданам и предприятиям? Я понимаю, если вышел новый закон регулирующий новый продукт, например, криптовалюту, которая, по большему счёту, непонятна никому. Но если законодатели на протяжении десятков лет, чуть ли не ежемесячно, меняют, дополняют один и тот же закон, а ситуация становится только хуже? Может, что-то с системой не то?

У правительства есть идея фикс — оздоравливать все банкротные предприятия. Но коллеги не дадут соврать: больше всего препятствий при оздоровлении предприятия как раз от государственных органов. Кто-то из чиновников тормозит процесс из-за бюрократии, кто-то — из-за боязни брать на себя ответственность, кто-то — из-за приказа сверху, кто-то — из-за креативной прыти и KPI, кто-то — из коррупционных интересов, а зачастую для передела рынка.

Раньше арбитражные управляющие банкротили и банки, и страховые компании. Сейчас ими занимается АСВ. Что изменилось? Расходы на проведение процедур резко возросли, сроки тоже. Сейчас вышел новый шедевр законотворцев. Собираются, упрощенно говоря, ввести 4 новеллы:

1. Должника можно либо оздоровить, либо ликвидировать. Ну, прям вижу: почти все предприятия после этого будут оздоравливаться. Только инструменты для восстановления фирм не предложили. Чем мешали оздоравливающие процедуры: внешнее управление и финансовое оздоровление? Помнится, когда законодатель вводил процедуру наблюдения, он говорил, что она необходима против рейдеров. Мы рейдеров всех победили или они лоббисты?

2. Назначать всех арбитражных управляющих запутанной рулеткой. Творческая мысль прям бьёт ключом и арбитражным управляющим все по голове. Инициаторы законопроекта толком не могут объяснить, как будет работать рулетка, а когда дойдёт до право применения.

У нас уже есть рулетка от ФНС по распределению должников от налогового органа. И ещё в 2012 году на совещании в Думе руководители СРО арбитражных управляющих жаловались депутатам, что по какому-то странному стечению обстоятельств рулетка почему-то предпочитает одних и тех же лиц при распределении интересных должников. Эти что ли лица лоббируют законопроект?

А главное, решится ли вопрос с независимостью, если ЛЮБОЙ профессиональный и независимый арбитражный управляющий подвержен ПУСТЫМ жалобам, даже от анонимов, а суды подвержены формализму и произвольной трактовки закона и управленческой практики. Может, стоить сперва защитить арбитражного управляющего от жалоб и придать больше возможностей для розыска и взыскания имущества должников?

4. Правительству все время кажется, что именно арбитражные управляющие затягивают процедуру. Поэтому они волевым решением приказали завершить роды (пардон, всю процедуру банкротства) за 1,5 года. Хотя оговорка точная — правительство с тем же успехом могло бы приказать женщинам рожать не за 9 месяцев, а за 4. Какая экономия по выплатам населению и народного хозяйства была бы! А лучше за три! Ну не будет пределам креативности чиновников.

Чиновники не понимают и процессов судопроизводства, когда именно по закону суд назначает рассмотрение иска, ходатайства от одного месяца. Были случаи, когда судебное заседание назначалось через год. Нередко иски делают несколько кругов по всем инстанциям вплоть до Верховного суда РФ. Арбитражного управляющего фактически принуждают все свои действия согласовывать через суд (кредиторы ни за что не отвечают), чтобы защититься от возможных злоупотреблений сторон. Госорганы, если сочтут нужным, порой отвечают на запросы от одного месяца. А часто приходится жалобами через начальство или суд обязывать выполнять свои прямые обязанности.

Полиция отказывается искать имущество должника, считая, что это хозяйственные споры. Росреестр, приставы не снимают обременения на имуществе. Со скрипом устанавливаются или восстанавливаются права на имущество должника. Жалобы на арбитражного управляющего сильно затягивают процесс. Это, пятое, десятое. и накапливаются месяца, годы именно из-за государственной бюрократии и ограничений у арбитражного управляющего.

И ещё. СМИ изображают арбитражного управляющего как отрицательного персонажа. Что хорошего может быть в работе гробовщика, патологоанатома? Явно он виноват в смерти, в несостоятельности. И ещё какие-то деньги требует на свои расходы, привлечённых лиц, вознаграждение.

Что-то это мне напоминает. Не образ ли России в современном мире, которая виновата во всем и за всё хайли лайкли? Доказательств не надо. Если назначили верблюдом — значит, ты такой. И во всем двойные стандарты. Что положено суду, государственным органам, то запрещено управляющим. Только какая цель подобных наездов? Россию хотят подчинить, раздробить. А лоббисты, суд, государственные органы? Или они опосредованно последовательно и по разным направлениям выполняют замыслы Запада, сея раздор и разруху под красивыми лозунгами, копируя отдельное, не видя картины в целом?

Для кого закон не писан?

Тема эффективности процедур, применяемых в делах о банкротстве, не сходит со страниц юридических изданий и является центральной на всех специализированных конференциях. Особенно часто этот вопрос возникает применительно к размеру удовлетворения требований кредиторов, объему затрат на процедуры, срокам их проведения и деятельности арбитражных управляющих. Однако, крайне редко перечисленные аспекты обсуждаются применительно к банкротству кредитных организаций и оценке эффективности АСВ как конкурсного управляющего. Более того, ссылаясь на более высокий процент удовлетворения требований кредиторов банков, деятельность АСВ иногда преподносится как более эффективная, по сравнению с обычными управляющими.

Обязанности АСВ как конкурсного управляющего кредитной организации предусмотрены ст. 189.78 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)». С учетом предусмотренного данной нормой перечня, кредиторы и собственники банков, вправе ожидать от Агентства активных действий, направленных на обеспечение сохранности имущества кредитной организации и предъявление требований к должникам банка, а также соблюдения общих требований действовать добросовестно и разумно с учетом прав и законных интересов кредиторов, кредитной организации, общества и государства. Аналогичные обязанности предусмотрены ст. 189.31 Закона о банкротстве и для временной администрации в случаях приостановления полномочий органов управления кредитной организации.

Однако, обстоятельства, с которыми довелось столкнуться в деле о банкротстве Банка «Уссури», и изучение аналогичных кейсов показывает существование системных проблем в деятельности и ЦБ РФ как регулятора, чьи сотрудники непосредственно входят в состав временной администрации, так и АСВ как структуры, зависимой от Банка России. Более того, при провозглашенной Правительством РФ 24.07.2014 в дорожной карте совершенствования законодательства о банкротстве цели изменения соотношения реабилитационных и ликвидационных процедур в пользу последних, в банковской сфере ситуация развивается в прямо противоположном направлении.

Как выяснилось в рамках сопровождения дела о банкротстве Банка «Уссури»:

• законодательством не предусмотрена обязанность регулятора рассматривать предложения менеджеров и собственников кредитной организации по ее финансовому оздоровлению;
• абсолютно непрозрачны правила реагирования регулятора на выявленные в деятельности банков нарушения, что приводит то к слишком запоздалому, то к «скоропостижному» отзыву лицензий;
• переоценка недвижимого имущества кредитной организации проводится в отсутствие соответствующего положения регулятора, при том, что переоценка иных категорий активов регламентирована ведомственными актами; одновременно, переоценка производится без соблюдения правил ФЗ «Об оценке и оценочной деятельности»;
• переоценка обеспечения ссудной задолженности осуществляется временной администрацией и АСВ по принципу «чем ниже коэффициент», тем меньше претензий от Банка России и ниже риск персональных взысканий.

В ранее опубликованной информации по делу о банкротстве названного банка ( см. https://pravo.ru/opinion/205960/?desc_chrono_1_1 ) уже приводились факты неадекватной переоценки временной администрации недвижимого имущества, повлекшей снижение ее стоимости почти в три раза, а также необоснованного многократного доначисления резервов.

Это послужило причиной обращения представителя акционеров Банка «Уссури» при проверке обоснованности заявления ЦБ РФ о банкротстве банка с ходатайствами (1) об установлении рыночной стоимости необоснованно переоцененного недвижимого имущества кредитной организации, и (2) об определении справедливой стоимости и ликвидности недвижимого имущества, представленного заемщиками Банка в качестве обеспечения исполнения обязательств по кредитным договорам и учитываемого Банком в целях формирования резервов. По результатам данных экспертиз дисбаланс активов мог быть сокращен более, чем на 850 млн. руб., при якобы существующей по мнению временной администрации недостаточности активов в размере около 995 млн. руб.

К сожалению, как и в ряде других дел о банкротстве, суд оказался не готов подвергнуть сомнению заключение временной администрации и доводы Банка России, и вопреки аксиоме о том, что ни одно доказательство не имеет заранее установленной силы, отказал в назначении экспертиз и признал Банк «Уссури» банкротом. Суд не смутило, что стоимость залогового имущества и имеющегося иного обеспечения требований заемщиков перед Банком составляет более 14 миллиардов, что примерно в 3 раза превышает размер всей кредиторской задолженности Банка.

В настоящее время представитель акционеров обжалует решение о введении конкурсного производства в апелляционном порядке, ссылаясь, в том числе, на необоснованность отказа в проведении экспертиз и необходимость их назначения на стадии апелляционного производства. Хочется надеяться, что апелляционный суд сможет преодолеть стереотип «непогрешимости» действий Банка России в лице его сотрудников, входящих в состав временной администрации, поскольку осуществить цель акционеров «Уссури» — рассчитаться со всеми кредиторами – можно будет только вопреки «деятельности» АСВ. Ведь то, за что любой обычный арбитражный управляющий был бы дисквалифицирован, нередко встречается в деятельности этой государственной корпорации.

В первую очередь, это касается бездействия АСВ, которое в конкретном комментируемом деле за период с даты введения в отношении Банка «Уссури» конкурсного производства (около 2-х месяцев), судя по данным КАД-Арбитр, не подало ни одного иска в арбитражные суды о взыскании просроченной задолженности и не проводит какой-либо иной работы, направленной на пополнение конкурсной массы. Аналогичная ситуация имела место и в течение около 5 месяцев деятельности временной администрации. Не трудно предположить, к каким губительным для банка и его кредиторов последствиям приводит подобный подход к осуществлению полномочий органов управления кредитной организации.

При этом, оперативно, как и в случаях с иными ликвидируемыми банками, разработана смета на проведение мероприятий конкурсного производства, предусматривающая на двухмесячный период административно-хозяйственные расходы более 30 млн. руб. То есть, за 10 месяцев расходов такими темпами только эта категория затрат увеличит дефицит активов на 30%! А конкурсное производство кредитной организации, как известно, длится не один год, и это далеко не единственный вид расходов.

Так стоило ли спешить с отзывом лицензии и последующим банкротством, или надо было дать акционерам шанс реализовать любой из четырех разработанных ими планов финансового оздоровления? И можно ли согласиться с аргументацией суда первой инстанции, отказавшего в назначении судебных экспертиз со ссылкой на то, что их “проведение … является нецелесообразным, приведёт к затягиванию процедуры банкротства и увеличению расходов по делу о банкротстве”.

Не слишком ли дорого обойдется кредиторам процедура конкурсного производства, которой, при много меньших затратах на проведение экспертиз, с высокой степенью вероятности можно было бы избежать?

И еще: до сих пор мучает любопытство: кто, кроме крупных игроков, представленных в дальневосточном регионе, выиграл от ликвидации единственного хабаровского банка, очевидно имевшего все шансы на положительные результаты оздоровительных процедур?

На кого распространяется мораторий на банкротство

Подборка наиболее важных документов по запросу На кого распространяется мораторий на банкротство (нормативно–правовые акты, формы, статьи, консультации экспертов и многое другое).

Судебная практика: На кого распространяется мораторий на банкротство

Открыть документ в вашей системе КонсультантПлюс:
Подборка судебных решений за 2020 год: Статья 9.1 «Мораторий на возбуждение дел о банкротстве» Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)»
(Арбитражный суд Уральского округа) Поскольку в перечень системообразующих организаций включена не только материнская компания (аффилированное с должником лицо, единственный акционер должника), но и все компании, входящие в группу лиц (в холдинг), то должник, как дочерняя компания, считается включенным в такой перечень, и на него распространяется действие моратория на банкротство.

Открыть документ в вашей системе КонсультантПлюс:
Подборка судебных решений за 2020 год: Статья 33 «Подсудность дел о банкротстве» Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)»
(АО «Центр экономических экспертиз «Налоги и финансовое право») Удовлетворяя заявленные требования, суд отклонил доводы ответчика о том, что он входит в перечень организаций, на которых распространяется действие моратория на возбуждение дел о банкротстве, поскольку один из видов его деятельности, указанный в ЕГРЮЛ, входит в соответствующий перечень. Согласно выписке из ЕГРЮЛ основным видом деятельности должника является производство арматуры трубопроводной; этот вид не указан в перечне отраслей российской экономики, в наибольшей степени пострадавших в условиях ухудшения ситуации в результате распространения новой коронавирусной инфекции. В связи с изложенным суд пришел к выводу о том, что мораторий не распространяет свое действие на должника.

Статьи, комментарии, ответы на вопросы: На кого распространяется мораторий на банкротство

Нормативные акты: На кого распространяется мораторий на банкротство

Федеральный закон от 26.10.2002 N 127-ФЗ
(ред. от 28.06.2022, с изм. от 21.07.2022)
«О несостоятельности (банкротстве)» В акте Правительства Российской Федерации о введении моратория могут быть указаны отдельные виды экономической деятельности, предусмотренные Общероссийским классификатором видов экономической деятельности, а также отдельные категории лиц и (или) перечень лиц, пострадавших в результате обстоятельств, послуживших основанием для введения моратория, на которых распространяется действие моратория.

Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 24.12.2020 N 44
«О некоторых вопросах применения положений статьи 9.1 Федерального закона от 26 октября 2002 года N 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» 2. В соответствии с пунктом 1 статьи 9.1 Закона о банкротстве на лицо, которое отвечает требованиям, установленным актом Правительства Российской Федерации о введении в действие моратория, распространяются правила о моратории независимо от того, обладает оно признаками неплатежеспособности и (или) недостаточности имущества либо нет.